Алексей Николаевич, последний Наследник русского престола, которому так и не суждено было вступить на него, родился 30 июля (12 августа) 1904 года. Долгожданный — до него в Царской Семье родилось четыре дочери, вымоленный ребёнок.
Известно, что за год перед его рождением в жизни его Родителей произошли важные события, как они считали, которые сильно повлияли на их дальнейшую судьбу, — Царская Семья участвовала в торжествах прославления преподобного Серафима Саровского.
Воспитание
Согласно воле Родителей, воспитание Алексея Николаевича стремились сделать возможно более простым. «Её Величество настаивала на том, — писала подруга Императрицы Лили Ден, — чтобы Цесаревича, как и его сестёр, воспитывали совершенно естественно. В повседневной жизни Наследника всё происходило буднично, без всяких церемоний; он был сыном родителей и братом своих сестёр, хотя подчас было забавно наблюдать за тем, как он изображает из себя взрослого. Однажды, когда он играл с Великими княжнами, ему сообщили, что во Дворец пришли офицеры его подшефного полка и просят разрешения повидаться с Цесаревичем. Шестилетний ребёнок,тотчас оставив возню с сёстрами, с важным видом заявил: «Девицы, уйдите, у Наследника будет приём».
Фото: Императрица Александра Фёдоровна и цесаревич Алексей, 1913 год«Он чувствовал своё положение и осознавал, что он Наследник, но умел отнестись к этому естественно», — вспоминала Анна Вырубова. «Вкусы его были очень скромны, — писал Жильяр. — Он совсем не кичился тем, что был Наследником престола, об этом он всего меньше помышлял».
Знать жизнь
Обычными товарищами в играх мальчика были не принцы крови (Императрица, очевидно, зная либеральные и не слишком высоконравственные воззрения их родителей, опасалась дурного влияния), а сыновья матроса Деревенько — дядьки Цесаревича. Как и Великие княжны, Наследник ездил с матерью в госпитали, посещая страждущих — Государыня считала необходимым, чтобы её дети знали, что «кроме красоты, в мире много печали».
Сопровождая Императора, мальчик бывал во время войны в действующей армии, оказавшись даже однажды, в октябре 1915 года, по воле отца и вместе с ним, «непосредственно на передовых позициях». Одет он был на фронте исключительно в простую солдатскую форму, что поражало солдат. Внутри же собственной семьи Наследник перенимал от отца рыцарское отношение к матери.
«Все дети, — писала София Буксгевден, — обожали свою мать, но особенная любовь существовала между матерью и сыном, благодаря её постоянной заботе о нём. Когда в 1915 году Император отбыл в Генеральный штаб, Алексей Николаевич почувствовал себя — как он сам говорил мне — «единственным мужчиной в доме». Было очень трогательно наблюдать, как по-взрослому он заботился о матери, когда они вместе направлялись в церковь или на какие-либо мероприятия. Он помогал ей подняться или ненавязчиво пододвигал к ней кресло — точно так же, как это делал сам Император».
Подобное воспитание приносило свои плоды, поражавшие, особенно в дни тяжких испытаний, даже взрослых. Жильяр вспоминал, как, исполняя волю Императрицы, сообщил Наследнику об отречении Государя: «Но тогда кто же будет императором?» — «Я не знаю, пока никто!»… Ни слова о себе, ни намёка на свои права Наследника. Он сильно покраснел и был взволнован. <…> Я ещё раз поражён скромностью этого ребёнка»…
Революция
Революционная смута принесла в страдальческую жизнь Алексея Николаевича не только резкое изменение социального статуса, арест, разлуку со многими близкими людьми. Она ещё выявила подлинные лица окружающих. Вырубова вспоминала об одном характерном эпизоде из последних дней своего пребывания в Царском Селе перед арестом: «…Когда меня везли обратно мимо детской Алексея Николаевича, я увидела матроса Деревенько, который, развалившись на кресле, приказывал Наследнику подать ему то то, то другое. Алексей Николаевич с грустными и удивлёнными глазками бегал, исполняя его приказания. Этот Деревенько пользовался любовью Их Величеств: столько лет они баловали его и семью его, засыпая их подарками. Мне стало почти дурно; я умоляла, чтобы меня скорее увезли».
Последний период жизни Наследника, как и всей Царской Семьи, сокровенен. Глубоко страдая за Родину, в заключении претерпевая издевательства революционной охраны, подчиняясь всё более ужесточавшемуся режиму содержания, они внешне старались не выражать даже недовольства, словно бы не замечая оскорблений.
Императрица, взявшая на себя преподавание детям Закона Божия, писала из заточения: «…и я всем детям подарила (полную Библию) и для себя теперь большую достала, там чудные вещи — Иисуса Сираха, Премудрости Соломона и т.д. Я ищу все другие подходящие места — живёшь в этом — и псалмы так утешают. Дух у всех семи бодр. Господь так близок,чувствуешь Его поддержку, удивляешься часто, что переносишь вещи и разлуки, которые раньше убили бы. Мирно на душе, хотя страдаешь сильно. Господь один может воздать… мы читаем Библию. Дети тоже всегда находят подходящие места — я так довольна их душами. Надеюсь, Господь благословит мои уроки с Беби (с Алексеем Николаевичем) — почва богатая — стараюсь как умею — вся жизнь моя в нём».
…Последняя литургия и последний молебен, за которыми молилась Царская Семья перед ссылкой, были отслужены 30 июля 1917 года — в 13-й день рождения Алексея Николаевича. Цесаревич, как и вся Семья, находился уже под арестом. Вся Семья молилась коленопреклонённо. На следующую ночь она навсегда покинет. Александровский дворец…
В 2000 году Цесаревич Алексей вместе со своей Семьёй был причислен Русской Православной Церковью к лику страстотерпцев. День памяти юного Царственного мученика отмечаем — 1 июля.
Просмотры (9)
